6 октября 2015 года  исполнилось 70 лет актрисе Театра им. В.Ф.Комиссаржевской, заслуженной артистке России Валентине Паниной.
Она родилась в Омске в 1945 году, закончила театральное училище им. М.С.Щепкина в Москве, работала в Театре им. А.С.Пушкина (1968-1984), Театре им. Ленинского комсомола (1984-1988). Замечательная актриса — дважды лауреат Диплома Фестиваля драматического искусства СССР (1979, 1983), лауреат Приза зрительских симпатий Общества «Театрал», мастер мелодекламации, музыкальных моноспектаклей (один из них — по песням К.Шульженко).
Прекрасная школа великих мастеров Александринского театра очень быстро вывела молодую актрису на первый план. Талант и молодость, классическая красота и стать, энергия и трудолюбие – именно такими словами можно было описать юную актрису, только-только начинавшую свой творческий путь в далеких 60-х. Работы в кино, на телевидении и радио оттачивали ее мастерство. За годы работы в различных театрах актриса с успехом сыграла множество центральных ролей современного и классического репертуара. Среди ее партнеров были корифеи старейшей «русской сцены» Александр Борисов, Василий Меркурьев, Игорь Горбачев, Юрий Толубеев, Константин Адашевский. В знаменитом спектакле «Элегия» по пьесе Т. Поплавского актриса сыграла роль актрисы М. Г. Савиной в партнерстве с Бруно Фрейндлих.
Обладая отличными психофизическим данными – темпераментом, пластичностью, обаянием, музыкальностью, выразительным и красивым голосом, актриса много и плодотворно работает в жанре мелодекламации, в музыкальных моноспектаклях. Вот уже 27 лет Валентина Панина — актриса театра им. В. Ф. Комиссаржевской. Именно здесь открылась еще одна грань широкого диапазона актрисы — острая характерность, комедийность. У нее были замечательные работы в спектаклях «Игрок», «Французские штучки», «Вор в раю», «Шут Балакирев». Сегодня актрису можно увидеть в спектаклях и «Страсти по дивану» и «Невольницы».
В спектакле «Страсти по дивану» она сыграла одну из четырех женщин, чьи истории вплетаются в линию целого рода. Героиня Валентины Паниной — капризная, непримиримая, раздувающая конфликт с дочерью, ведет постоянный внутренний диалог с матерью, которой уже нет в живых. Она, как ребенок, жалуется, просит прощения, переживает за то, что не успела сказать… Ее персонаж узнаваем каждой женщиной – в нем есть та горькая правда и сладкие слезы, которые позволяют нам в этом мире оставаться людьми и иногда вспоминать о тех, кто рядом…
Про ее экономку, Марфу Севастьяновну в спектакле «Невольницы», критика писала: «Примой в спектакле, бесспорно, является Валентина Панина: осанистая, величественная, громогласная, не экономка — королева. Такие люди, как Марфа-Панина всегда уверены, что именно они – истина в последней инстанции, и именно они лучше всех знают, как должно жить. Актриса играет известный род прислуги, чувствующей себя в хозяйском доме подлинной властительницей (…)У нее в руках и барин с барыней, с которых она берет мзду за их же собственную глупость» (Е.Омецинская. СПб курьер)
Талант, молодость, красота и стать актрисы были замечены режиссерами кино. Она сыграла в классике советского кинематографа — «Звезда пленительного счастья», в любимой молодежью восьмидесятых мелодраме режиссёров Николая Лебедева и Эрнеста Ясина «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Небольшая роль леди Хаксли в детективном телесериале «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» по мотивам рассказов А.Конан-Дойля запомнилась многим. В фильме – сказке «Ослиная шкура» по мотивам сказок Шарля Перро режиссера Надежды Кошеверовой Валентина Панина блестяще вписалась в когорту корифеев отечественного кино: Владимира Этуша и Светланы Немоляевой, Зиновия Гердта, Татьяны Пельтцер и Николая Караченцова, сыграв одну из центральных ролей – Добрую Волшебницу. В оптимистической драме «Личная жизнь директора» по мотивам одноименного романа В. Гейдеко Валентина Панина исполнила роль Ирины Румянцевой.
В театр постоянно приходят письма от поклонников Валентины Паниной, увидевших ее и в современных фильмах и сериалах: «Татьянин день», «Линия судьбы», «Одна тень на двоих», «Любовь как Любовь», «Чужое гнездо» и пр..
Она успешно выступает на сценах других театров (в театре «За Черной речкой», в театре «Приют комедианта», Мариинском театре и пр.).
Говорят, светлым и добрым людям возраст идет. С каждым годом эта удивительная актриса становится всё красивее. Внутри нее и рядом с ней ощущается истинная гармония. Жизненное кредо Валентины Паниной выражено надписью на любимом портрете Льва Толстого, который ей подарили друзья. «Ругают, порицают — радуйся. Хвалят, одобряют — бойся, огорчайся. Клевета, дурное ложное мнение, невозможность оправдаться есть лучшая школа добра».

ПРЕССА И ОТЗЫВЫ РАЗНЫХ ЛЕТ:

Евгения Тропп. Петербургский театральный журнал № 4 [50] 2007
Валентина Панина родом из Омска. Красавица с огромными глазами, с косой густых золотистых волос, с прекрасным голосом училась в пединституте, играла в студенческом театре. После третьего курса отправилась в Москву, в Щепкинское училище. Окончила, могла бы остаться в Малом театре… Но — решила уехать в Ленинград, в театр имени Пушкина, в Александринку. Молодая Панина по амплуа была, конечно, героиня. Играла серьезные роли. Параша в «Горячем сердце», Электра в современной версии мифа, Помпея в «Зеленой птичке» Гоцци (…). Одной из любимых у актрисы была роль М. Г. Савиной в «Элегии». Партнером Паниной в дуэтном спектакле был Бруно Артурович Фрейндлих, игравший И. С. Тургенева. «Элегия» держалась в репертуаре необыкновенно долго, 23 года, актриса играла в ней и после ухода из Пушкинского. Панина ушла из «Императорского театра Союза ССР» в середине 1980-х, проработав там больше пятнадцати лет. (…). Природные данные Паниной — красота, мелодичный голос, музыкальность, темперамент, а также принадлежность к старинной актерской школе Малого театра — все это могло бы сделать ее первой актрисой академической сцены, сцены большого стиля. Но, увы, состояние театра им. Пушкина уже не позволяло талантам расцветать. (…)
Давным-давно Панина служит в театре имени Комиссаржевской, где время от времени отдельные постановщики предлагают ей случайные роли. Она играет их с накопленным за многие годы мастерством, выполняет режиссерские задания и держит рисунок. Вызывают ли эти роли, эти спектакли ее воодушевление?.. Наверное, небольшое. Но Панина работает честно, профессионально, никогда не позволяя себе халтурить и существовать на сцене с прохладцей, видимой зрителям. Скорее всего, актрису спасает юмор, запасы которого оказались просто неисчерпаемыми! Постепенно ее амплуа сменилось, и Панина стала отличной характерной актрисой, причем живой темперамент ей в этом новом качестве только помогает. И в комедийном жанре у нее получился спектакль-долгожитель, каким в драматическом была «Элегия»: «Французские штучки» жили на сцене Комиссаржевки множество лет, все актеры наслаждались самой стихией театрального веселья, независимой от глубины драматургии.
Валентина Панина не оставляет попыток реализоваться вне стен репертуарного театра. Одна из ее самостоятельных работ, мне кажется, была замечательно интересной и, кроме всего прочего, нужной зрителям: концерт (а на самом деле — моноспектакль), посвященный творчеству Клавдии Шульженко. Вместе с пианистом М. Аптекманом Панина создала большую композицию, в которой возникал умный и нежный взгляд современной актрисы на великую предшественницу. Здесь было и преклонение перед талантом, и желание продлить жизнь прекрасным песням, и портрет женщины ушедшей эпохи. Панина отважилась спеть песни, знакомые ее слушателям до последней ноты, и это прозвучало здорово, свежо и искренне! Спектакль-концерт, талантливый и проникновенный, был сыгран считанное количество раз.
Серьезных отношений с кино у Паниной не возникло, хотя она сыграла пусть и небольшие роли, но в знаменитых фильмах, имевших зрительский успех (например, «В моей смерти прошу винить Клаву К.»). Нельзя забыть блестящий эпизод в «Шерлоке Холмсе» (это про героиню Паниной Холмс — Ливанов восхищенно говорит: «Леди, леди во всем!»). Одна из самых значительных ролей сыграна за кадром: Панина озвучивала Эву Шикульску в «Объяснении в любви». Больше поработать с выдающимся режиссером Ильей Авербахом не пришлось, он, как и Илья Ольшвангер, безвременно ушел из жизни. Зато теперь вся страна видит Валентину Панину на телеэкране, к ней пришла неожиданно широкая популярность благодаря сериалу «Татьянин день»! Внешне образ ее персонажа является вариацией мамы из «Фарятьева», которую Панина уже не играет. Удивительно дело, актрисе удается существовать с достаточной степенью достоверности в ситуациях этого всенародно любимого сериала! Сказывается и опыт, и профессионализм — точные жизненные наблюдения, отбор выразительных деталей, достраивание характера с помощью своих собственных актерских и человеческих черт и, конечно, юмор, опять юмор! Я так старательно подчеркиваю это качество актрисы, потому что оно ведь на вес золота: не сарказм, не ирония, не издевательская усмешка, не пошлое обсмеивание всего и вся, а умный светлый юмор. С таким юмором можно и в сериале достойно работать, и в жизни сохранять человеческое лицо, несмотря на неполноту творческих проявлений.

Петербургский театральный журнал № 2 [24] 2001
Валентина Панина: Какие должны быть идеальные актриса или актер, способные играть любовь?
Идеального партнера, наверное, нет и не может быть. Да и мечты об идеальном партнере у меня никогда не было. Идеальное — это что-то стерильное, лишенное недостатков. А партнер должен быть живой, пусть даже не легкий, пускай тяжелый. Дело в том, что с самым лучшим партнером без режиссера ничего не сделаешь. Все зависит от него. Ведь недаром говорится: «Артист, ищи своего режиссера! В лучшем случае — выйди за него замуж!»
Можно сказать, что моим «идеальным партнером» был режиссер Ольшвангер. У меня были моменты счастья с Бруно Артуровичем Фрейндлихом в «Элегии», но все было заложено и выстроено Ильей Сауловичем Ольшвангером. Бруно Артурович не был легким партнером, наоборот. Он своенравный, он придира, у него тяжелый характер, и с ним все время было трудно. Но сложности и трудности пошли как раз на пользу работе, спектаклю, партнерству.
Одно дело самой чувствовать на сцене, а другое — в зал это передавать. Иной раз чувствуешь много, а это не транслируется, если не выстроено. Я, помню, к Илье Сауловичу приставала, чтобы он мне «по школе» объяснил, какой у меня в одной сцене внутренний монолог. Он спрашивает: «Что ты в этот момент делаешь?» Я говорю: «Ну, Тургенев вышел, а я встала, хочу уйти. Потом думаю — нет, как же я уйду, неудобно. Подошла к стулу — не знаю сесть или не сесть. Надо перчатки надеть, потому что ведь все равно скоро надо будет уходить…» Ольшвангер говорит: «Так это твой внутренний монолог и есть!» А я-то думала, что внутренний монолог — это что я переживаю, что я чувствую… Наверное, в те моменты, когда со стороны казалось, что я играю хорошо, я в эти минуты думала про себя что очень конкретное: «Так, надо перчатки надеть вовремя!» Вовсе не надо насиловать свою душу — почувствуй сейчас то или это.
Ольшвангер был очень умным, мудрым человеком, при этом легким, таким душевным. Трагичная, нелепая смерть — ему не было пятидесяти пяти лет… В его сердце было столько любви! Один из «мастодонтов» нашего театра мне сказал, когда у меня были какие-то неприятности: «Эти стены многих съели!» И про эти же стены Илья Саулович, который умер ассистентом режиссера, говорил: «Я так люблю эти стены»… «Закатилось наше солнышко», — сказала на его похоронах Нина Ургант. Мое так точно закатилось…
Любовь — это самое главное в нашей жизни. Стремление к этому чувству, желание его испытать в полном размахе, вширь и вглубь — это мечта каждого человека. У меня сейчас, с годами, возникло ощущение, что я подсознательно и в профессию-то эту пошла потому, что здесь есть возможность любить без конца и без края. И всех своих партнеров я любила беззаветно, прощая все. Любила на полную катушку. Вот сколько мне отпущено природой любви — всю отдавала. Но кончался спектакль, и я наступала на горло собственной песне. Давно, еще когда я пошла в театральный институт, мой учитель мне сказал: «Валя, запомни, театр — это монастырь, там ни любовников, ни мужей быть не должно! Пришла, отработала, душу выплеснула на сцене — и сразу уходи». Я пыталась так и делать. Может, не всегда выходило, но я старалась этому принципу следовать. Мне казалось, что если бы жизненное чувство вторгалось на сцену, то мне было бы трудно быть искренней. Я всегда ощущала некую «паранджу», которая воспитанием была на меня надета… Конечно, если бы я не стала актрисой, я бы не стала гулящей, мое воспитание мне бы этого не позволило. Но, может, были бы какие-то даже психические заболевания от нереализации себя. Мое счастье, что я как актриса могла выплеснуть на сцене все, что у меня в душе. И когда возникало желание любить светло, радостно, жить полной жизнью, безумно счастливой, несмотря на разные перипетии (как в «Много шуму из ничего»), то это был тот «полет валькирий», когда летаешь и не чувствуешь земли под собой от счастья, от возможности чувствовать эту любовь, которая переполняет.

Ирина Сорокина. Есть имена, как солнце! / Литературный конкурс
Бывают роли не главные, короткие, но не менее яркие, запоминающиеся. Миг — и один кадр сменяется другим, и нет уже артиста на экране. Промелькнул, как комета, но след в душе оставил.
Я влюбилась в неё в детстве, впервые посмотрев фильм «Король шантажа». Мне захотелось узнать, кто же кроется за образом той самой «леди во всём», о том, где живёт и работает, о других ролях в кино и театре. Выяснилось, что эту неземной красоты актрису, сыгравшую леди Хаксли, зовут Валентина Панина. Вскоре на экраны кинотеатров вышел фильм «Ослиная шкура», в котором она снялась в роли Доброй Волшебницы. Много позже мне стало известно, что артистка живёт в Петербурге, работает в театре им. В.Ф. Комиссаржевской, играет и на других сценах.
После премьеры «Короля шантажа» прошло более 20 лет. Моё детское желание исполнилось. В феврале 2006 года мы встретились. И вот только тогда я открыла её для себя по-настоящему. И очень пожалела, что наше знакомство не случилось раньше. Думаю, каждый, кто встречается с Валентиной Паниной впервые, попадает в плен её обаяния. Мудрость и красота — какое это удивительное сочетание! И я постараюсь, как могу, поведать о своей радости открытия замечательного человека, талантливой актрисы, личности — Валентины Паниной.
Валентина Викторовна родилась в Омске. Её отец был военным врачом. В 1941 году он окончил Омский медицинский институт и вместе с сибирскими эшелонами дошёл до Берлина. Мама преподавала русский язык и литературу. Валечка была отличницей, училась музыке. Она мечтала стать актрисой. Но, окончив школу, выбрала мамину специальность и поступила на филологический факультет Омского педагогического института. В то время Валя разрывалась между студенческим театром и вокалом. Когда дома никого не было, она закрывала все окна и двери и пела. Арии из опер, народные песни или что-нибудь задушевное. Педагог по вокалу не могла не заметить подающую надежды певицу, голосовой диапазон которой составлял четыре октавы. А студенческий театр давал возможность приподняться надо всем — над землёй, на реальностью. Прав был Белинский, когда писал о том, что «в театре наше холодное «я» исчезает в пламенном эфире любви, здесь мы забываем о своих горестях, освобождаем себя от житейских отношений».
Любовь к театру всё-таки победила. После 2-го курса пединститута Валя должна была ехать в пионерский лагерь на практику, но вместо этого она отправилась в Москву, и, как вспоминает сама актриса, прямо с трапа сибирского самолёта влетела в театральное училище имени Щепкина. Вот так запросто, без каких-либо связей, без поддержки, вопреки здравому смыслу. «Думала: не поступлю, так не поступлю» — говорит Валентина Викторовна. — «Может, потому и поступила. Есть такой закон: если чего-то хочешь чересчур сильно — никогда этого не получишь. Должна быть в жизни какая-то лёгкость, даже дурь. Нужно позволять себе ошибаться».
Руководитель курса — Виктор Иванович Коршунов — решил, что Валя лучше, чем кто-либо, подходит на роль Ниловны в будущем спектакле по роману Горького «Мать». Чтобы понять «среду» и как можно быстрее «войти в образ», Валечка стала работать в Щепке уборщицей. Она приезжала в училище задолго до занятий и тщательно мыла лестницы и стены.
Талантливую выпускницу оставляли в Малом театре в Москве. Но Валя мечтала жить и работать в городе, в котором оказалась впервые, будучи семиклассницей. Тогда группу школьников из Омска за хорошую учёбу отправили в Ленинград. Не влюбиться в этот город было невозможно.
Окончив Щепкинское училище, Валя прибыла на берега Невы. Её сразу приняли в театр имени Пушкина (ныне Александринский). Перспектива казалась заманчивой. Но многие обещания, увы, так и остались пустыми хлопотами.
По приезде в Ленинград она поселилась на улице Декабристов. В коммунальной квартире было 12 комнат и кухня с шестью плитами. В первый же вечер там собралось человек сорок, чтобы познакомиться с новой соседкой. Валя более двух часов рассказывала об училище, о спектаклях, о сыгранных ею ролях. Когда силы были на исходе и возникла пауза — Марья Васильевна, старожил коммуналки, спросила: «Я не поняла, ты, милая моя, поёшь или танцуешь?»
В октябре 1968 года в Доме работников искусств на Невском состоялось посвящение в артисты. Вскоре после этого события Валя дебютировала на ленинградском радио в спектакле «Великие голодранцы» по роману Фёдора Наседкина.
Поначалу творческая жизнь Валентины Паниной в театре им. Пушкина складывалась удачно. Она была занята в спектаклях: моя любовь — Электра в роли Электры, «Мелодя для павлина» в роли Милицы, «Горячее сердце» в роли Параши. Роль Беатриче («Много шума из ничего») — одна из самых дорогих сердцу актрисы. Всё, что было ей дано природой, родителями — способность быть счастливой, радоваться жизни, любить — было сконцентрировано в этом образе. Спектакль «Элегия», в котором Валентина Панина играла роль Марии Гавриловны Савиной, а её партнёром по сцене был Бруно Фрейндлих в роли писателя Тургенева, шёл 23 года!
Но актёрская судьба полна неожиданностей. Не стало талантливого режиссёра Ильи Сауловича Ольшвангера, и Валентина Панина вскоре покинула театр. Были затем в жизни актрисы и Ленком (ныне «Балтийский дом»), и театр им. В. Комиссаржевской, в котором она работает и по сей день.
Смена театров, по словам Валентины Паниной, была вызвана поиском себя и своего режиссёра. Ей не хватало на сцене радости, которая была в молодости. Из тех ролей, которые хотелось бы сыграть, ей ничего не предлагали, а творческий потенциал был по-прежнему велик. И тогда она совместно с пианистом Михаилом Аптекманом решила подготовить программу песен Клавдии Шульженко. «Клавдия Ивановна была любимой певицей всей нашей семьи, и я, слушая её в Омске, поражалась, — сколько света и радости в этих песнях, сколько мудрости»…
Судьба на радио сложилась счастливо. Здесь Валентина Панина прочла такое количество замечательных стихов, прозы, литературу такого объёма, человечности, глубины, которых ей не хватало в театре. От «Слова о полку Игореве», от русских былин до Пушкина, Лермонтова, всех Толстых. А поэтессы серебряного века! Поликсена Соловьёва, Ирина Одоевцева, Мария Петровых, Анастасия и Марина Цветаевы, Анна Ахматова. «Страницы истории» вместе с режиссёром Зоей Давыдовой она записывала более 10 лет. А это сотни передач. Тысячи откликов от благодарных слушателей. Письма на радио на Итальянскую улицу приносили мешками. «Ваш голос действует на меня, как лекарство. Когда я его слышу, у меня перестаёт болеть голова», — сказала Паниной одна из поклонниц. Не случайно сама актриса назвала микрофон великим связующим наши души, мысли, сердца.
А с кино дела обстояли, увы, не так хорошо. Валентина была счастлива, когда её утвердили на роль жены декабриста Трубецкого в фильме «Звезда пленительного счастья». Но… На экране мы увидели другую актрису. С тех пор главных ролей ей больше не предлагали. «Вы слишком красивы для кино», — слышала она не раз. Валентина Панина снималась в эпизодах и дарила свой роскошный низкий голос другим актрисам, озвучивая их. Так, Эва Шикульская в фильме Ильи Авербаха «Объяснение в любви» «говорит» её голосом. А ещё он звучит в нескольких картинах Александра Сокурова. В финале одной из них её героиню душат, и Сокуров на озвучивании душил актрису её же платком.
С чем можно сравнить талант? Пожалуй, с океаном. Талант — как океан. Бездонный, бескрайний. Ты открываешь всё новые и новые грани таланта в человеке. И не перестаёшь удивляться.
Вот и я не перестаю удивляться. Пение — одна грань. Чтение у микрофона — другая. Работа в кино — ещё одна. Я бы даже сказала иначе: каждая роль в кино и театре — грань отдельная. Её героини очень разные, но все яркие, неординарные. производят сильное впечатление.
Заслуженная артистка России Валентина Панина востребована. Ей предлагают роли в разных театрах, приглашают сниматься в сериалах. Она преподаёт актёрское мастерство, выступает с концертами.

Ирина Жукова, PRO-сцениум, №17-18, октябрь 2010
Есть актрисы, которые блюдут свою внешность и очень боятся выглядеть в кадре или на сцене хуже, чем в обыденной жизни. Да и будни порой превращаются для них в битву за красоту, которую они, увы, все равно неизбежно проигрывают. А есть актрисы, которые храбры и подлинны. Они умудряются сохранять свое женское обаяние вопреки времени и вслед за удивительной итальянской актрисой Анной Маньяни могут сказать своим гримерам: «Не прячьте мои морщины — они мне слишком дорого достались!».
…Борис Пастернак в стихотворении «Актриса» дал гениальное определение таланту: «Талант — единственная новость, которая всегда нова». Талантливо сыгранные роли — это успех и признание, о которых так мечтают актеры. Но талантливая жизнь — это нечто значительно большее.