Дню снятия блокады Ленинграда посвящается….

И пусть не думают,
Что мертвые не слышат,
Когда о них живые говорят». (Н.Майоров)

27 января, по традиции, театр им.В.Ф.Комиссаржевской вместе с родным городом и всей страной отмечает день снятия блокады. В культурном пространстве нашего города Театр им. В.Ф.Комиссаржевской имеет особое значение. Рожденный в 1942 году, в период блокады, Городской театр зрители почти сразу окрестили Блокадным. А сама аура этого здания заставляет помнить о многом. В середине Х1Х в. на Невском проспекте купцы построили Пассаж с Концертным залом, с 1904 по 1906 г. — здесь был театр Веры Федоровны Комиссаржевской, чье имя он носит с 1959 года, до начала блокады здесь был театр Сергея Радлова.
18 октября 1942 года, в осажденном городе — беспрецедентный случай в мировой истории! – открылся новый Городской театр, труппу которого составили артисты Радиокомитета, Театра драмы им. Пушкина М. Петрова, М. Павликов, В. Стрешнева, А. Янкевский, П. Курзнер, М. Домашева, П. Андриевский, В. Ярмагаев, К. Миронов, Н. Левицкий, режиссеры И. Горин, И. Зонне. Театр возглавил С. Морщихин. Позже труппа пополнилась актерами Нового ТЮЗа и агитвзвода Дома Красной Армии. Пришли артисты В. Честноков и А. Соколов. Газета «Правда» опубликовала пьесу К. Симонова «Русские люди», которая прозвучала на Ленинградском радио. Посыпались письма с просьбой повторить, и вскоре спектакль перенесли на сцену. Так родился наш театр. Осенью 1944 г. театр переехал в «Пассаж» и стал называться Ленинградским драматическим. Во время блокады здесь шли спектакли: «Русские люди» и «Жди меня» К. Симонова, «Фронт» А. Корнейчука, «Нашествие» Л. Леонова, «Женитьба Белугина» А. Островского, «Олеко Дундич» А. Ржешевского и М. Кац
«Театр уникален тем, что родился, когда кругом была смерть, холод, голод, бомбежки. И вот те люди – артисты, которые остались в осажденном городе, по разным причинам, испытывали мучение, как и все, и вдруг, это остается загадкой, объединились, нашли в себе силы для того, чтобы репетировать и играть спектакли. Это же – чудо!!! Даже только одно это должно вас греть, вдохновлять и беречь театр» (Народный артист СССР Иван Дмитриев).
Каждый год в этот день по традиции собирается весь коллектив театра, вспоминает ушедших и чествует ветеранов войны и жителей блокадного Ленинграда. С каждым годом их все меньше и меньше, каждая наша встреча – это не только радость и повод собраться вместе, но и печаль об ушедших еще за один год…

Хроника и воспоминания разных лет о создании и работе Блокадного театра:

Юрий Алянский. Театр в квадрате обстрела/ Л-м. искусство. 1967. с.33-34.
Люди, которых никогда не видели слушатели, — радисты, работники радиокомитета – оказались в авангарде ленинградского сопротивления. Они стали коллективным политруком осажденных. А когда с неба сыпались бомбы, они на шестом и седьмом этажах Дома радио, как подобает политрукам, находились впереди, по самым огнем.
Я не могу рассказать на этих страницах обо всех сотрудниках Дома радио – о литературных и музыкальных редакторах, о режиссерах и тонмейстерах, чтецах и оркестрантах. И глубоко сожалею об этом. Каждый из них внес такую часть своего мужества и своего труда, без которой не было бы целого. Ленинградцы никогда не забудут этого.
Артист Александр Янкевский начал сдавать быстрее других. Однажды, когда Янкевский готовился читать отрывок из «Педагогической поэмы», он выглядел особенно плохо. Товарищи решили: человек обречен. Янкевскому предложили отдохнуть – передачу прочтет другой. Артист отказался наотрез и, держась за стену, нетвердым шагом направился в студию. Тогда за ним следом послали другого артиста, «дублера». Если Саша упадет во время передачи, сказали ему, ты его заменишь.
Янкевский брел в студию и ни о чем не думал. Как далеко было время, когда он, Александр Янкевский, работал в коммуне имени Дзержинского, стал помощником и другом Макаренко, Антон Семенович читал ему только что написанные страницы второй части «педагогической поэмы» и заинтересованно требовал критики, мог ли молодой артист, увлекшийся чуть ли не больше театра педагогической системой Макаренко, предположить, в какую страшную минуту возьмет он в руки «Педагогическую поэму»?
Янкевский вошел в студию и рухнул на стул. Артист не вспоминал сейчас об Антоне Семеновиче. Не думал о друге, который зачем-то сел рядом с литками в руке. Артист испытывал одно стремление – прочесть передачу до конца. Он включил микрофон, выждал мгновенье, собираясь с силами и начал:
— В шести километрах от Полтавы на песчаных холмах – гектаров двести соснового леса, а по краю леса — большак на Харьков…
Янкевский не упал, не остановился. Он прочитал передачу до конца. И люди слушали Макаренко, согревались теплом его сердечности, его юмора.

«Мы были, как и все, усталые и голодные, но эти аплодисменты убеждали, что людям нужна и духовная пища. Чувство долга перед ленинградцами поддерживало нас» — так говорит о тех днях артист А. Янкевский. Как и радиоспектакль, в блокадном театре пьесу поставили режиссеры Радиокомитета И. Горин и И. Зонне. А на самой сцене играли вместе артисты Радиокомитета и Театра имени Пушкина, оставшиеся в Ленинграде.
С этой поры жизнь артистов Радиокомитета стала еще более беспокойной. Играя в пьесах Городского театра — в «Русских людях», «Нашествии», «Фронте», — они в то же время продолжали читать передачи. От театра до Дома радио — метров триста. Порой, едва отыграв в театре, В. Ярмагаев, в костюме и гриме, бежал на радио, артистка М. Петрова, привыкшая к выступлениям у микрофона, нередко забывала гримироваться. Иногда артист из театра шел на радио и, прочитав передачу, успевал вернуться к своему очередному выходу на сцену.

Созданный в 1942 году Блокадный городской театр (ныне Театр им. Комиссаржевской) к 25-й годовщине Октябрьской революции поставил оперу «Евгений Онегин». Это можно назвать подвигом — у театра не было вспомогательных цехов, художников, костюмеров, декораторов, бутафоров… Но был симфонический оркестр Радиокомитета под управлением Карла Элиасберга и хор.

Вот что вспоминала об этой постановке Евгения Панкратьевна Прудникова, сотрудница Радиокомитета: «Перед спектаклем, закутавшись в пальто согревалась Татьяна (Мария Елизарова), а Ольга (Мария Зюзина) была в глубоко декольтированном платье, с посиневшей от холода спиной… И вот открылся занавес, зазвучала знакомая увертюра. На сцене — все, как до войны, только у певцов идет пар изо рта. Ах, какой это был удивительный праздник! Как зачарованно слушал оперу переполненный зал!»
«Евгений Онегин» шел в Блокадном театре в тот момент, когда фашисты уже отпечатали билеты на парад на Дворцовой площади и последующий банкет в ресторане «Астория» (не зная, видимо, что там размещался морг).
Ольга Берггольц:
Письма, которые получила я зимой 1941/32 года на свои передачи, в частности на передачу по новый, 1942 год, останутся для меня на свою жизнь самой высокой наградой.
В радиокомитет приходили также заявки на чтение классической и советской литературы. В январе были особые передачи — «Чтения с продолжением». Был прочитан ряд отрывков из «Илиады» Гомера, а артист А. Янкевский читал несколько дней подряд «Педагогическую поэму». Янкевский был очень плох, он почернел, еле дышал, но Макаренко был когда-то его учителем, и артисту страстно хотелось дочитать цикл.
Однажды он пришел в таком состоянии, что Бабушкин шепнул:
— Боюсь, что он не дочитает сегодня… — и вместе с ним на всякий случай, — пошел в студию. Но Янкевский дочитал цикл. А как много (и как хорошо!) читала по радио любимица маленьких радиослушателей Маша Петрова – впоследствии заслуженная артистка республики!
Из этих передач — «Чтения с продолжением» — постепенно родился «Театр у микрофона». У микрофона артисты радиокомитета стали разыгрывать целые пьесы, преодолевая голод, слабость, быструю утомляемость. Репетировали по частям печатавшуюся в «Правде» пьесу А. Корнейчука «Фронт», затем исполняли ее перед микрофоном, затем, некоторое время спустя, перенесли на сцену. Так, к концу сорок второго года, из артистов радиокомитетского «Театр у микрофона» и артистов 1-й фронтовой агитбригады в осажденном городе родился под вой и свист снарядов и бомб) без всякого метафорического преувеличения – увы!) новый театр, где все, от режиссера В.Мойковского, артиста А.Янкевского до рабочих сцены, были самыми подлинными и рядовыми защитниками Ленинграда. Театр успешно работал, А в 1962 году он отметил свое двадцатилетие – он называется теперь театром имени Комиссаржевской, он популярен и любим не только в Ленинграде, но и в стране, по городам которой ежегодно дает гастроли с неизменным успехом. Я счастлива, что вот уже третий год в репертуаре этого театра есть и моя пьеса – о самых суровых днях блокады, об ее героической и трагической зиме 1941/42 года, что в одном эпизоде звучит мой голос – пленка сохранившегося чудом выступления перед новым 1942 годом.
Пьеса называется «Рождены в Ленинграде». На премьеру ее все артисты и работники театра, не сговариваясь, и – что самое удивительное и трогательное — множество зрителей пришли с медалями «За оборону Ленинграда». Не ради пустого хвастовства говорю я это, но для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, как умеет хранить город-герой свои революционные и боевые традиции — хранить не умственно, а всем сердцем. А на юбилее «Блокадного театра» в октябре 1962 года многих и многих пришлось помянуть нам добрым словом и вставанием, и все с глубоким душевным трепетом вспоминали славные и смертоносные, но непобедимые дни «Театр у микрофона»…(Изд. Художественная литература» ЛО. Л. 1967. с. 136-137. )

…
Я не знаю, что это был за концерт, кто в нем был занят, какая была программа. Но почувствовал всю его необходимость и пользу тогда – в 1943 году. Это концерт состоялся через год после рождения театрального коллектива, рождения театра Блокадного, носящего ныне имя великой русской актрисы Веры Федоровны Комиссаржевской.
Листая страницы книги «Блокада день за днем», я не обнаружил в ней сообщения о создании театра. Не обнаружил и не удивился. Ведь и сам, работая в театре много лет, не нашел времени встретиться и поговорить со всеми, кто создавал этот театра, кто стоял у его истоков, кто недоедал, мерз, падал в глубокий снег, поднимался и шел на репетицию, шел в театр, шел на встречу со зрителем… теперь уж поздно… многих нет…
Попробуем, попытаемся восстановить историю создания театра по тем крохам, отрывкам из воспоминаний, кратким рецензиям оставшимся фотографиям.

1942 год… второй год Великой Отечественной войны. Ленинград в блокаде. На стенах домов и заборах надписи: «Во время артиллерийского обстрела эта сторона улицы наиболее опасна». И плакаты «Враг у ворот», «Все дл фронта – все для победы». Но город живет, город борется, работает радио, передавая не только сводки Совинформбюро, но и горячий материал писателей и корреспондентов-фронтовиков, звучит всеми любимый голос Ольги Берггольц.
Часто радиопередачи прерывались объявлениями воздушной тревоги, и тогда переставал звучать голос и слышали ритмичный стук метронома.
В центральной «Правде» из номера в номер начали печать отрывки новой пьесы Константина Симонова «Русские люди». Работники у ленинградского радио Зоне, Горин, Петрова, Ярмагаев, Миронов, Янкевский во главе с Бабушкиным берут на себя инициативу создать по этой пьесе радиоспектакль. Пьеса многонаселенная, актеров мало, каждому приходилось исполнять по несколько ролей. Но вот спектакль готов. В пятой студии Радиокомитета поставлены столы, стулья, микрофоны. Приглашены представители городских партийных и советских организаций для приема спектакля. идет «якобы» радиоспектакль. «Якобы» — потому что микрофоны выключены, и горд пока еще не слышит спектакля. В той августовской застольной репетиции (режиссером был И.А.Горин) участвовали Стрешнева, Павликов, Ярмагаев, Андриевский, Петрова, Зонне, Кузнецов, Камгина и другие.
Через несколько дней ленинградцы услышали новую передачу из цикла «Театр у микрофона». Три раза спектакль повторялся по просьбе радиослушателей. Кто-то из партийных руководителей города сказал: «а почему бы этот спектакль не подготовить для выезда в части действующей Красной Армии и на клубные площадки города!»
Вскоре Горком партии предложил Управлению по делам искусств способствовать выпуску спектакль «Русские люди». Началась организация нового театра. Это беспрецедентный случай в истории мирового театра. Ведь говорят, что когда стреляют пушки – музы молчат. Но ленинградцы опровергли это. Доказав, что город жив, борется и победит.

Из беседы с директором Блокадного театра Акимом Анисимовичем Барским.

— В начале мая вызвал меня Борис Иванович Загурский, он был тогда начальником Управления по делам искусств, и говорит:
«Аким Анисимович, надо создать культурный отдых ленинградцам и воинам Ленинградского фронта. Надо привести в порядок сад Дворца пионеров и Театральный зал». Сад представлял руины – эстрада была разобрана на дрова, в Летнем театре кресла отсутствовали, их, конечно, сожгли той страшной зимой, пол отсутствовал, портал, стены были подпилены, со стороны Екатерининского садика ворота были разрушены, клодтовские кони стояли у вырытых ям и не были зарыты. Я потом приказал их смазать вазелином, обернуть в твердую бумагу и закопать. Так они и пролежали там до снятия блокады.
Так вот, Борис Иванович сказал, чтобы Сад был открыт 15 мая и чтоб играл духовой оркестр. Конечно, очень помогали Горком партии, Ленгорисполком, военный комендант: прикрепили солдат, поручил ЗУ№7 вести строительные работы, выделили транспорт, садоводы сделали клумбу цветочную, кустики восстановили, кресла привезли из ЦПКиО и 15 мая оркестр Ленинградского гарнизона в раковине давал концерт, начал, конечно, с Гимна Ленинграду. Представляете, бомбили, стреляли, а в саду играла музыка! А в Летнем театре концерты-ансамбли Военного округа, художественная самодеятельность, артисты, оставшиеся в блокадном Ленинграде. На машинах, прямо с фронта привозили солдат, они гуляли по саду, отдыхали, смотрели концерт. Начальник штаба МПВО говорил нам с Загурским: Вы понимаете ,какая ответственность? Бомбоубежища в саду нет, куда народ денется? Но пронесло, ни разу бомба в сад не попала, правда, однажды, упал снаряд на центральную прогулочную аллею, что напротив павильона России, только в этот день концерта не было и сад был закрыт.
Прошло несколько дней, и Загурский говорит: что ленинградское радио подготовило спектакль «Русские люди» и в скором времени будут предавать его по радио. У партийных органов есть мнение показать спектакль в живом виде. «Займитесь, Аким Анисимович, созданием театра».
Напротив меня сидит восьмидесятилетний мужчина, крепко сложенный, высокого роста. У него сильные руки, ясная голова, он хорошо помнит многие детали. С ним просто интересно разговаривать, мыслит нестандартно, в его памяти всплывают имена, даты, судьбы. А.А.Барский редко появлялся в театре, после 1946 года занимался Теапосткомбинатом, а потом ушел в какой-то Домостроительный комбинат, где и по сей день работает инженером.
В первых числах сентября 1942 года произошло организационное совещание в Управлении по делам искусств (Управление помещалось в здании БДТ). Присутствовали: Загурский, Стрешнева, Павликов, Горин, Зонне, Морщихин, Барский и другие. Директором назначен был Барский, главным режиссером Морщихин.
14 сентября 1942 года был издан приказ об откомандировании творческих работников, оставшихся в блокированном Ленинграде, во вновь организуемый театр, имена многих из них были хорошо известны зрителям по работе в Пушкинском театра: Горин-Горяинов, Студенцов, Домашева, Стрешнева, Андриевский, Нелидов, Железнова и др.

Из воспоминаний Александра Янкевского:
1942 год. Второй год Великой отечественной войны. Ленинград в блокаде. Голод, холод, отсутствие света, бомбежки, артиллерийские обстрелы. На стенах домов и заборах надписи: «Во время артиллерийского обстрела эта сторона наиболее опасна» и короткие плакаты из трех слов: «Враг у ворот». Но город живет, город борется. Работает радио, передавая ленинградцам не только сводки Совинформбюро, но и горячий материал писателей и корреспондентов-фронтовиков. Очень часто передачи прерываются воздушными тревогами, и тогда вместо человеческого голоса из репродукторов звучит ритмичный, монотонный стук метронома. Отбой воздушной тревоги, и радио вновь оживает.
В центральной «правде» из номера номер начали печатать отрывки новой пьесы К.Симонова «Русские люди». Группа работников Ленинградского радио: Зонне, Горин, Петрова, Ярмагаев, Миронов, Янкевский во главе с Я.Бабушкиным берет на себя инициативу создания радиоспектакля по этой пьесе. Актеров мало, каждому приходится играть по несколько ролей. Спектакль готов. В бывшей 5-й студии радиокомитета поставлены столы, стулья, микрофоны. Приглашена авторитетная комиссия из представителей городских партийных и советских организаций для приема спектакля.
Результат просмотра — решение создать в блокированном Ленинграде драматический театр с труппой из имеющихся в городе актеров, художественный руководитель С. А. Морщихин.
Все театры к тому времени, за исключением театра Музыкальной комедии, были эвакуированы вглубь страны. Нам дали помещение театра Комедии. Оно было запущенное, сырое, холодное. Пришлось самим, засучив рукава, приводить его в порядок. Все готов, на фасаде здания вывеска: «Городской театр».
И вот 18 октября 1942 года открылись двери нашего театра для фронтовиков героя-Ленинграда. Идет поставленный Зоне и Гориным спектакль «Русские люди». И в зале тоже русские люди в ватниках, шинелях, с автоматами – прямо с фронта или прямо на фронт. Спектакль прочно вошел в репертуар театра и пользовался неизменным успехом у зрителя.
Однажды вовремя 1-го акта начался артиллерийский обстрел района. Поблизости ухнул снаряд и погас свет. Сцена и зрительный зал погрузились в тьму. Но не произошло никакой паники. Только небольшое замешательство на сцене: «Что делать?» «Как играть дальше?». И вдруг из тьмы зрительного зала на сцену прорезался яркий лучик карманного фонарика, за ним 2-й, 3-й, 5, 10-й.. — они возникали, как звезды на небе. Свет массы карманных и аккумуляторных фонарей дал возможность доиграть акт до конца. Да, такое не забудется никогда! В антракте загорелся городской электрический свет.
5 ноября 1942 года состоялась премьера спектакля «Фронт» Корнейчука, поставленного Морщихиным и Зонне. На одном из спектаклей во время второго акта опять во время обстрела погас свет. На этот раз актеры без всякого замешательства ждали помощи из зрительного зала. И помощь пришла: друзья-фонарики вспыхнули, спектакль продолжался.
Затем 31 января 1943 года — «Нашествие» Л.Леонова. Режиссер Морщихин. 11 апреля 1943 г. «Жди меня» К.Симонова, режиссер М.С.Павликов. Павликов был человеком ярких эмоций и высокоодаренным артистом. Он внес большой творческий вклад в наше общее дело. К этом времени в труппе театра — Чернявская, Курзнер, Алексеева Людмила Петровна, Хавский, а также мастера театр им. Пушкина — Стрешнева, Домашева, Левицкий, Андриевкий, Нелидов, Горин-Горяинов, Назаров, Горич и др. Декорации к спектаклю «Жди меня» делали сами. Весь коллектив, вооружившись столярными, малярными и плотницкими инструментами, по ночам трудился над оформлением спектакля.
В июне 1943 г. наша труппа пополнилась артистами, пришедшими в шинелях из агитвзвода Дома Красной Армии в составе: Усков, Никитин, Мойковский, Поначевный, Швец, Яйцовская, Глухова, Костричкин, Мазаев, Сафронова, В.Н.Лебедев, ставший художественным руководителем театра.
Осенью 1943 года в помещении театра «Комедии» играть стало невозможно, т.к. здание не имеет бомбоубежища, а бомбежки и обстрелы стали еще коварнее. Театр переведен в помещение Малого оперенного театра и получил название «Ленинградский драматический театр».
Идут спектакли — «Женитьба Бальзаминова», реж. Андриевский, «Олеко Дундич», реж. Лебедев, «Вечер водевилей», реж. Усков, «Обрыв», реж. Лебедев.
Осенью 1944 года нам дали помещение, в котором мы находимся и по сей день. Здание в годы блокады не отапливалось, покрылось плесенью, штукатурка обвалилась. Опять весь коллектив своими руками отремонтировал и подготовил здание к открытию.
23 ноября 1944 года состоялась премьера спектакля «Нахлебник» Тургенева в постановке А.В.Соколова. Спектакль получил высокую оценку. На зрительской конференции, организованной театром, отмечалась прекрасная работа режиссера и исполнителей, ансамблевость, хорошая разработка и исполнение массовых сцен.
В начале 1945 г. к нам пришло еще пополнение из театра Краснознаменного Балтийского Флота – Честноков, Самойлов, Иван Дмитриев, Аскинази, Дельвин.
Я прошу извинения у тех товарищей, пришедших к нам по одиночке в разное время, фамилии которых я не упомянул.
12 апреля 1945 г. вышел спектакль «Поздняя любовь», поставленный А. В.Соколовым, прошедший с успехом более 300 раз.
9 мая 1945 года окончилась война. Ленинград облегченно вздохнул и зажил мирной трудовой жизнью. Вернулись в город все эвакуированные театры, и наш театр вступил в новый этап своей жизни…

Из беседы с Тамарой Константиновной Чистяковой, работавшей в войну и много лет спустя осветителем театра им. В.Ф.Комиссаржевской
«Мы были молодые, голодные, холодные, не топили, репетировали в пальто, курили самосад, чтобы заглушить голод. Дружные были люди — утром все вместе – и артисты, и технические работники занимались ремонтом, а вечером шли репетиции. Если кто терял карточку – помогали. Работали и не думали о смерти. В домах электроэнергии не было, а в театре давали. Мы, конечно, экономили. Декорации строил легкие, задники писались на материале, колонны легкие досок было мало. Но декорации был очень красивые»
И вот 18 октября 1942 года открылись двери театра, и на спектакль «Русские люди» в постановке Зоне и Горина пришли первые зрители-ленинградцы, горел свет, было праздничное и приподнятое настроение. Поднялся занавес. На сцене – русские люди. Они же и переполненном зрительно зале – в шинелях и матросских бушлатах, в рабочих спецовках и ватниках. Ленинградцы восприняли пьесу 1942 года как живую быль, как повесть об их собственных мыслях и чувствах, об их славных делах.

Газета «Известия» 18 октября 1942 года писала в короткой рецензии на этот спектакль: «Когда партизан Глоба уходит в тыл к врагу, широкая, вольная песня удаляется вместе с ним. Презрение к смерти, непобедимая сила жизни звучит в этом напеве. Ленинградцы знают имена своих героев. Так шел на подвиг боец Суханов, прикрывший своим телом амбразуру вражеского дзота. Так под гусеницами танка погиб пулеметчик Смирнов, до последней минуты расстреливая гитлеровцев.
Театральный коллектив, поставивший этот патриотический спектакль, возник недавно. Его актеры связали свою работу с боевой работой города и ленинградского фронта. Это обеспечило участникам коллектива широту и богатство наблюдений».

Мало фотографий осталось с первого спектакля, трудно судить о художественной стороне – актеры разных школ, сегодняшние у критики говорили бы об отсутствии режиссуры и ансамблевости, о прямолинейности психологических трактовок, но тогда, в 1942 году — это был подвиг гражданский, человеческий, творческий! Спектакль «Русские люди» (данные – декабрь 1943 года) прошел 60 раз и его посмотрело свыше 56 000 зрителей.
Трудно сегодня установить, каким был этот первый спектакль, как вообще жил коллектив – как протекала ежедневная работа, о чем говорили, о чем спорили, были ли творческие, человеческие конфликты, сколько спектаклей в неделю, каков был режим работы, получали ли дополнительное питание… По отдельным документам известно, что Начальник Управления тыла Ленинградского фронта генерал Лагунов прикрепил для помощи театру строительную воинскую часть, которая принимала самое деятельное участие в расчистках помещения. Все необходимые материалы выделил Горисполком. Днем актеры занимались уборкой, мытьем, чисткой, перебирали реквизит, костюмы, а вечером — репетиции, спектакли. Спектакли начинаюсь рано – в 17 часов 30 минут, чтобы успеть сыграть все представление до комендантского часа. Билеты продавались в кассе, у театра был свой штат уполномоченных, т.е. распространителей билетов, желающих попасть в театр было очень много. Утром шли шефские спектакли для воинов-фронтовиков, а также для рабочих оборонных заводов, иногда выезжали во Дворцы культуры и там показывали спектакли, которые шли параллельно со стационаром. Кроме того, артисты театра выезжали со спектаклями в военные госпиталя и на линию фронта. Спектакли, поставленные на сцене Комиссаржевки под бомбежками и артобстрелами, доказали, что музы не молчат и в те дни, когда говорят пушки. Именно поэтому, несмотря на многочисленные переименования — Ленинградский театр, театр имени Комиссаржевской — в памяти петербуржцев этот театр навсегда останется «Блокадным театром».

Резолюция, принятая на общем собрании работников Ленинградского Городского театра 15 декабря 1942г.
Мы, работники Ленинградского Городского театра, обсудив на общем собрании обращение члена нашего коллектива, заслуженной артистки РСФР В.Р.Стрешневой, присоединяемся к ее предложению об открытии среди работников искусств Ленинграда сбора средств на постройку самолета.
Кроме индивидуальной подписки среди работников театра, даем два внеплановых спектакля, весь сбор с которых вносим на постройку самолета. Вызываем присоединиться к инициативе нашего театра всех работников искусств г. Ленинграда.

Журнал «Ленинград», №1(8), 1943 г.
«Ленинградский театр в обстановке блокады весь собрался, весь пропитался тем подъемом духа, который охватил сейчас всю нашу страну, — и уверенно занял свое место среди тех, кто кует победу над подлым и ненавистным врагом».

Журнал «Огонек» (1943, №20) писал:
«Городской театр – театр военного города, театр — агитатор, театр-воспитатель, события, происходящие на сцене, отражают события сегодняшних дней, и зрители, слыша канонаду, часто не знают, на сцене это или за стенами театра». Это, конечно, не совсем так. Слыша канонаду, зрители уходили в бомбоубежище, спектакли прерывались, а после отбоя воздушной тревоги все возвращались на свои места, и спектакль продолжался.
В 1943 г. в Ленинграде не работал ни один театр, за исключением Музыкальной комедии – остальные театральные коллективы были эвакуированы вглубь страны. Новому театру предложили помещение театра Комедии, что на Невском проспекте. Здание было запущенное, сырое, холодное. Света не было, воды тоже, сантехника не работала. Актеры и технические работники театра приводили его в порядок – выносили грязь, откачивали воду, занимались починкой электрооборудования, радиоцеха.

Письмо бойцов:
Дорогие товарищи! Мы, раненые бойцы и офицеры горячо благодарим Вас за концерт, который вы дали нам сегодня и верим, что Вы и впредь не будете забывать нас, защитников славного города Ленина. Мы, лежащие здесь в госпитале, прибыли с различных ФРОНТОВ НАШЕЙ Родины и видим, что город-герой – колыбель пролетарской революции, живет полной кипучей жизнью. Несмотря на блокаду и суровую зиму 1941-42 г. славная эпопея обороны Ленинграда вошла в историю как символ мужества и отваги, не только на фронте, но и в тылу, когда и вы своим искусством помогали и помогаете громить немецко-фашистских захватчиков ни на минуту не покладая рук. Вдохновленные вашим искусством, мы придя на фронт, будем бить врага с тройным остервенением и мужеством, пронесем в своих сердцах ,сквозь дым и порох войны, созданные вами образы, ибо мы и вы, исполняя волю партии и народа, каждые в своем искусстве служили Родине до последнего вздоха… мы клянемся вам, что в скором будущем немецким захватчикам, стоящим пор Ленинградом, будет нанесен последний сокрушительный удар так, что ни один гад не уйдет с нашей родной ленинградской земли! Мы идем и будем идти в ногу с вами, лучшими представителями советского искусства, до полного истребления врага, и счастливой будущей жизни.
Да здравствуют представители советского искусства, вдохновляющие воинов Красной Армии и весь советский народ на ратные подвиги!
Да здравствую воины Красной Армии, искусно громящие врага!
Да здравствует дружба всего Советского народа, кующая победу над врагом!»
20 ноября 1943 г.

2002 г.
Письмо народного артиста СССР Дмитриева Ивана Петровича
Мне уже идет, нет, летит, мчится 88 годик. Хочется кричать: Чуть помедленнее, кони!
Чуть помедленнее…Не слышат!!! Переживаю, что не смог добраться до вас.
Но ничего… На этом листке бумаги постараюсь донести до вас свою любовь к театру и уважение к вам. В день 60-летия
Я 25 лет жил в Блокадном театре. Это лучшие годы за всю мою жизнь. Вы только послушайте: это главные роли только в классике: Горький, Островский, Достоевский, Чехов, «Остап Бендер», Хемингуэй и даже два Толстых: Лев и Алексей. А вот за 30 лет в Александринке — только Сатин и Ноздрев.
Вот она – наша актерская судьба!
Театр уникален тем, что родился, когда кругом была смерть, холод, голод, бомбежки. И вот те люди – артисты, которые остались в осажденном городе, по разным причинам, испытывали мучение, как и все, и вдруг, это остается загадкой, объединились, нашли в себе силы для того, чтобы репетировать и играть спектакли. Это же – чудо!!!
Даже только одно это должно вас греть, вдохновлять и беречь театр.
И вы это делаете. Низкий вам поклон.

Народная артистка России, актриса Театра им.В.Ф.Комиссаржевской Галина Короткевич:
Это уникальный театр, который нес слово бойцам и защитникам города, театр, в который приходили люди с фронта и уходили прямо па фронт. Многие из тех бойцов, может, и увидели-то всего один спектакль, но это был нужный и прекрасный спектакль, согревающий душу и поддерживающий дух: «Русские люди» К. Симонова, «Нашествие» Л. Леонова, «Фронт» Корнейчука. Люди-дистрофики приходили в театр, чтобы согреться душой и понять, что они не одиноки. Теряли сознание от голода не только зрители, актеры жили на те же карточки. Были искренность и чистота помыслов, это было то особенное, о чем забывать грех. Это самое главное.
Военный период привил работникам нашего театра особую атмосферу, особый стиль и единение, когда все делились и кусочком хлеба, и теплом, и готовы были помочь друг другу. А это переходило в творчество. В нашем театре была особая атмосфера даже после войны, когда и цеха — гримерный, костюмерный, реквизиторский, и актеры всех рангов жили единой семьей, потому что все осознавали цену этой жизни. Людям, не знающим нашей профессии, она кажется очень простой и доступной — подумаешь, вышел, сказал, постоял на сцене и ушел. А это огромный труд. Когда в холоднейшем помещении со скрюченными пальцами, в варежках — репетировали, а потом выходили в открытых платьях на премьеру. Так и мы на фронте с бригадой Театрального института — я была одна с первого курса, остальные — старшекурсники — выступали при любой погоде — в дождь, снег, мороз. И никто не простужался, — так напряжены были наши нервы. Молодость бесстрашна. То, что было тогда обыденным, сегодня воспринимается невероятным: сегодня не понять, как можно было такое вынести.
К великому счастью, Рубен Сергеевич Агамирзян сумел сохранить этот стиль, — стиль особого единения творческого и человеческого начал. Все понимали, что без внимания не бывают радостными ни творчество, ни жизнь, и что у человека должна быть радость, и что восполняется эта радость вниманием и стимулом к жизни. Вот что сумел сохранить Рубен Сергеевич. Он говорил, пока жив, всегда будет существовать в репертуаре театра военная тема. И его последней постановкой был замечательный спектакль «Дневник Анны Франк», во время репетиций которого он умер. Самое страшное, что может быть в человеке, — это забвение своей истории. Забыть — значит, не жить сейчас, значит, не быть в будущем. Нельзя забывать ни прекрасного, ни ужасного. Нельзя забыть пережитых потерь. И то, что было сделано в войну — забыть нельзя. Поэтому роль Блокадного театра для жизни города не переоценить.
Война многому научила. На первом месте – человек, независимо от возраста, от положения и от значимости. И вот это ощущение человечности передалось на всю жизнь. Для меня не существует ни званий, богатств, для меня ничего этого при человеке не существует. Какой человек, какая душа – это главное. Он может быть солдатом – великим, и генералом – подленьким. Главное – душа. Порядочность, понимание горя, беды и радости. И радости другого – что не каждый может вынести.
Есть такое поверье: как только люди забудут войну – она начнется снова. Надеюсь, этого не случится…

РИА «Новости», 2005
В субботу, 7 мая 2005, в Петербурге состоялась церемония вручения коллективу театра имени Веры Комиссаржевской орденского медальона солдатского подвига. Награда была выполнена по эскизу героя СССР, генерал-лейтенанта Михаила Калашникова, сообщили РИА «Новости» в городском комитете по культуре. Руководитель театра имени Комиссаржевской Виктор Новиков рассказал, что после церемонии будет представлена премьера спектакля «Это было недавно, это было давно», созданного ко дню Победы.

2014
27 января 2014 года театр представил горожанам спектакль-концерт, посвященный 70-летию полного освобождения от фашистской блокады: «О ТЕХ, КОГО ПОМНИМ И ЛЮБИМ». В исполнении артистов Драматического театра имени В.Ф. Комиссаржевской прозвучали воспоминания О.Бергольц, А.Дельвин, Е.Копеляна, А.Рахленко, А.Бениаминова, стихи и песни той поры, а также были исполнены отрывки из пьес А. Кравцова «Новоселье в старом доме» («27 января») и К.Симонова «Русские люди».

Увы, время беспощадно – до наших дней не дожил ни один актер Блокадного театра. Но его традиции до сих пор бережно хранят. Кстати, в театре все еще играет народная артистка Галина Короткевич – она, правда, не работала в Блокадном театре, зато была активной участницей фронтовых бригад. «Это уникальный театр – театр, в который приходили люди с фронта и уходили прямо на фронт. Многие из тех бойцов, может, и увидели-то всего один спектакль, но он согревал душу и поддерживал дух. Теряли сознание от голода не только зрители, актеры жили на те же карточки. Но были искренность и чистота помыслов, это было то особенное, о чем забывать грех. Это самое главное», – отметила она.