Татьяну Кузнецову, актрису театра имени Комиссаржевской, заслуженную артистку России, петербургские театралы хорошо знают по ролям на сцене родного театра, в Александринке и «Русской антрепризе»: Маргарита в «Даме с камелиями», Мона в «Безымянной звезде», Раневская в «Вишневом саде» — о таких ролях мечтает любая актриса! но известие о том, что она сыграет Джулию Ламберт в «Театре» Сомерсета Моэма, все-таки стало неожиданным…
Всегда казалось, что вы актриса трепетная, склонная играть героинь с нелегкой судьбой. Маргарита, Мона, Раневская — все они жертвы любви в каком-то смысле… Джулия Ламберт, напротив, — волевая, сильная. Победительница, одним словом. Насколько эта роль ваша и что вас в ней привлекает?
Мне очень нравится советский фильм с Вией Артмане, но очень давно я полюбила и фильм «Быть Джулией» Иштвана Сабо. Чувство радости жизни, которое есть в этом фильме и в этой женщине, меня всегда необычайно привлекало. И хотя мы застаем Джулию в период разочарования и усталости, в ней заложен невероятный ген жизни — видимо, в силу ее каких-то французских, южных корней. Такого южного, радостного ощущения мне, питерскому «болотному» человеку, не хватает — это то, к чему я все время стремлюсь. И для меня это главное в Джулии — чувство радости, счастья, которое ей дает Театр.
Вы почти не снимаетесь в кино, вас не увидишь в сериалах, вы сознательно отгораживаетесь от всего, кроме театра, подобно Джулии…
Нет, я с удовольствием соглашаюсь на любую работу, даже в рекламе недавно снялась… Но, как и для Ламберт, театр для меня превыше всего. В Греции есть такое место — Эпидаврас со святилищем Эскулапа и там написано о трех путях исцеления человека. Первый — это некое шаманство, второй — хирургия, а третий — театр, исцеление духом. Греки считали, что предназначение театра в исцелении, а путь к нему — через сопереживание тех, кто в зале и на сцене. Для меня это очень важный момент. Когда этого в спектакле нет… иду в другой театр.
Есть ли у вас какой-то пример в профессии?
Изабель Юппер – она впереди меня, она выше меня, она больше меня во всех отношениях, она берет какие-то порой ужасающие роли и не боится ничего. Она умная актриса — думаю, она в жизни умная женщина.
И вы могли бы на сцене, подобно Юппер в кино, быть ужасной, некрасивой, непривлекательной?
С режиссером хорошим, конечно. Все зависит от режиссера. Должно быть доверие: когда люди доверяют друг другу, между ними возникают пространство свободы и такая особая театральная джазовость, которую я очень люблю. Очень трудно играть, когда через каждые два метра стоят колки и актер не успевает дышать, — тогда нет актера. Возможно, есть режиссер, то, что называется жестким режиссерским театром. Но временем доказано, что если актер в спектакле не дышит, то шедевр не получается… А если актер дышит, доверяет, то он мир может перевернуть — это правда.
У вас были примеры такого доверия? Кого из ваших режиссеров выделяете?
Конечно, Владислава Пази и Владимира Воробьева. С какими-то трудностями, препятствиями, у каждого по-своему, но не влюбиться в них, не пойти за ними личностно, творчески было просто невозможно… Актриса должна влюбиться в режиссера, почти как какая-то Душечка. Недавно ушедший режиссер Георгий Васильев в свое время хотел ставить со мной «Душечку» Чехова. Я тогда еще думала: какая из меня Душечка, как он это увидел? А теперь знаю: в каждой нормальной женщине есть Душечка, у каждой — своя. Восхищаюсь женщинами, у которых эта Душечка наполнена и счастлива — это и правда большая редкость. Мужчины, режиссеры они или нет, мне кажется, хотят, чтобы рядом была счастливая Душечка. Другое дело — некоторым женщинам это трудно понять, все, знаете ли, с криками «Я сама!». И «я сама», конечно, испорчена театром, и мой муж, например, страдает от недостатка Душечки во мне. Но я учусь до сих пор…
Что у вас, человека, живущего театром, есть за его пределами, о чем мечтаете?
Для меня книги — безусловно, и жизнь, и отдых от жизни. Так было всегда. Всегда вокруг подушки много книг… Но самое главное, как у большинства людей, конечно, семья — муж, дочь. Если говорить о мечтах — я бы хотела больше путешествовать. Как актриса, как женщина хочу больше впечатлений… Может, в мае возьму и слетаю в Милан… очень хочется подышать странами, которые не видела.
Чем занимается ваша дочь?
В настоящее время играет Элис Крайтон в спектакле «Театр»!
Ого! Мать и дочь — соперницы… Как же так получилось?!
Варюша закончила Школу русской драмы — последней курс Татьяны Петровны Кулиш, и ее без всякого моего участия взяли в Комиссаржевку, дали одну роль, другую… Когда она училась в гимназии при Русском музее, то сыграла там «Принцессу Грез» Ростана, и я, наблюдая за ней, неожиданно увидела то, чему сама очень долго училась, а в ней оно есть само по себе. Хотя она спокойный человек, как будто не театральный. Для нее играть Элис Крайтон — тоже испытание, потому что приходится играть что-то, совершенно противоположное ей.
Вы так много уже сыграли, а что бы еще хотелось?
Никогда-никогда, ни в каком возрасте не могла ответить на этот вопрос, потому что готова абсолютно ко всему. Актер — хороший актер — должен быть готов к любой роли. Твоя — не твоя — к любой! Роль — это жизнь и любовь. Вот — Джулия. Когда я начинала произносить ее слова, то говорила шепотом. И думала: ведь она злая? Я почти возмущалась, ведь на самом деле — чересчур… И мне было непросто. Но я шла, стремилась стать Джулией Ламберт!