Вартаньян Анна Михайловна

ТЕАТР КАК КАРМА
Новый сезон театра им. В.Ф.Комиссаржевской откроется премьерным спектаклем «Кто боится Вирджинии Вулф?». За психологический триллер о семейных отношениях взялась руководитель венгерского театра Комедии Эникё Эсени. В роли сумасшедшей алкоголички, обратившей жизнь с мужем-лузером в постоянную борьбу, — Анна Вартанян. / Елена Боброва /
Эдвард Олби — пожалуй, самый известный из ныне живущих американских драматургов. Трижды был награжден Пулицеровской премией. В 1997 году Олби была вручена национальная медаль, которой отмечены его достижения в области искусства.
Анна, однажды вы заметили, что каждая роль не случайна, что материал вас сам находит в нужный момент.
Да, когда мне нужно проработать определенные ситуации и психологические вещи в моей судьбе. Проживая роль своей героини, отрабатываю кармические долги. В 13 лет я задалась вопросом, что такое человек, и с этого момента начала идти по пути познания себя…
И театр дает эту возможность?
Да, в моей жизни он является неким инструментом для исследования «Что есть я». Постоянно возникает какой-то материал, который помогает мне продвинуться вперед. Впрочем, это может случиться и в кино, как, например, на съемках «Двух женщин» (фильм Веры Глаголевой по пьесе Тургенева «Месяц в деревне». — Прим. ред.), в котором моя героиня, взрослая женщина, безнадежно влюбляется в юношу. На самом деле это не любовь, это фантом ее, возникающий на пике кризиса среднего возраста. Наталья Петровна у Тургенева, как и Анна Каренина у Толстого. На месте Вронского мог оказаться любой, кто совпадает по архетипу, представлению Карениной о мужчине, которому она готова сдасться. Те же чувства переживает Наталья Петровна. И играя ее, я решила проблему кризиса моего среднего возраста — на уровне маленькой модели. Я, кстати, где-то читала про души: й молодым душам, которые воплощаются на Земле, дается возможность вселяться в тела либо актрис, либо проституток. Фишка в том, что за время земной жизни и тем и другим дается пропустить через себя огромное количество чужих энергий. И в прошлые века антагонизм церкви, религии и к тем, и к другим был не случаен. Мне кажется, это борьба не за чистоту ума и тела, а борьба за влияние на людей…
Что вам созвучно в Марте из «Кто боится Вирджнии Вулф»?
Степень ее бесстрашия в попытке добраться до истины, до сути вещей.
Герои пьесы — две супружеские пары, внешне вполне благополучные, но на самом деле внутри разъедаемые любовью-ненавистью и мучительной зависимостью друг от друга. Вы верите в гармоничные союзы?
Я знаю, что это возможно — уровень кармических близнецов. Это когда пары организуются на уровне соединения двух свободных существ, которые, уважая выбор друг друга, являясь зеркалами друг друга, вместе идут неким духовным путем (я имею в виду не религию, а путь самопознания). В результате они приходят к гармонии. Человек создан для того, чтобы быть в паре, и разорви он отношения с одним человеком, возникнет кто-то другой, с кем придется решать вопросы собственного существования. Но беда нашего времени заключается в том, что люди не знают, как самим жить, а уж что делать с другим человеком — тем более не понимают. Как правило, отношения сводятся к манипуляции друг другом. У Олби именно об этом и написана пьеса. Мой старший сын, проанализировав спектакль, сказал одну вещь, над которой я думаю поработать еще: «Я могу оправдать твою героиню только благодаря одной ее фразе. Марта признается, что она лишь однажды встретила человека, с которым была счастлива. Только однажды. И это оправдывает все происходящее на сцене, ее срывы, алкоголизм, ненависть, желание манипулировать всеми».
Эникё Эсени выбрала эту пьесу, потому что ее волнуют вопросы, которые ставил Олби: как искажаются со временем отношения в браке, что приводит к разрыву. Как вам кажется, институт брака переживает кризис?
Это естественный процесс эволюции. Чтобы прийти к чему-то новому, надо разрушить старое. Мне кажется, то, что сейчас происходит, нам дано, чтобы мы обрели свободу. Каждый индивидуум хочет быть свободным, и в то же время он хочет принадлежать другому — таково противоречие нашей жизни.
Но зачем нам свобода? Ведь она приводит к одиночеству.
Да. Но, видимо, мы и должны прийти к тотальному одиночеству, чтобы осознать необходимость принесения свободы в жертву, необходимость служения другому.
То есть, наигравшись, мы не будем воспринимать свободу как некий манок?
Да. Незакрытые гештальты надо каким-то образом закрывать. В принципе, это относится и к буддийской философии, которая говорит о необходимости изживания желания. Как заметил один мудрый человек: если ты не куришь, но хочешь курить, значит, ты куришь, именно потому что желание не изжито. Запрет не рождает изживание желания. Желания не должно быть буквально. Только это определяет свободу.
Во имя чего люди так жаждут этой свободы: от брака, от обязательств, от рождения детей? Как вы, кстати, относитесь к движению чайлд-фри?
Нормально. Наша планета и так перенаселена. Люди, которые идут на это осознанно, могут резонно ответить на все нападки: «Мы не готовы к тому, чтобы дать жизнь другому человеку». Если люди так относятся к детям, не хотят их иметь, ну так им и не нужно их иметь. Зачем плодить, извините, несчастных, ненужных, брошенных детей? Будут ли эти дети, изначально обделенные родительской любовью, счастливы? И потом… Знаете, я верю в то, что есть некий закон выше, чем выбор человека, который, как ему только кажется, у него свободный. Все предопределено.